Месть пионерки

У всех ребят, как у людей, а у Толика, парня моего, калатушка такая, что кобыла ужаснется. Хоть мне всего-то годков четырнадцать, я издавна уже не целка. Целку ещё в колыбели мухи проели. Другим парням, сходу, в 1-ый же денек не даю. Что я, блядь какая! А вот Толик мне полюбился, ещё на танцплощадке. Когда он начал целовать мне шейку в засос, я так сомлела, что аж в трусы надула. Позже, когда он лапать меня стал, я на шейку ему повисла, глаза закрыла, делай со мной чего хочешь! Цыцки у меня мелкие, обе в одну его лапищу помещаются. Мял он мне их, щипал, соски всё крутил, так я аж стонать от наслаждения начала. Здесь он и повалил меня на травку. Навалился, тяжёлый, пахнет вином и сигаретами, грудь широкая, дышит нередко. Я его шейку не отпускаю, а он шарит ручищами, юбку мне до пупа задрал. Я ему:- Толик, не нужно, не нужно!А сама пятую точку приподняла, чтобы ему комфортно было трусы с меня стягивать. До колен он их мне спустил, а далее я сама, как змея из кожи вылезла. Обхватила ногами его за талию, жмусь к нему всем своим тощим телом, а он ширинку расстёгивает и чего-то длительно там копается. Позже, как нажмет мне больно меж ног. Я как заору:- Ты чего, коленку мне пихаешь?Руками схватилась, и здесь, уже во 2-ой раз, по-настоящему обосцалась. Сходу сама для себя не поверила - вот это дубина! Нет, не то, чтоб очень длиннющий, но таковой толстый, что 2-мя руками чуток обхватила. А Толик:-Не сцы, ща войдёт! - и продолжает мне его переть. Руками меня прочно держит, ещё и навалился всем телом - вырваться я не могу, только умоляю его жалобно:- Толечек, миленький, отпусти меня, что хочешь тебе сделаю, миленький, умоляю тебя. Мать, мамочка, спаси меня!Чувствую, нет у меня больше сил, на данный момент он меня разорвёт. Головка уже начала по тиху влезать совместно с моими же шкурками. Плющит об мои же мослы - больно! Прям кости мне раздвигает, чего-то аж в копчике уже трещит.Всё же пожалел он меня, оборотился на спину:-В рот бери сука, если не можешь по-людски!Мне не нужно было повторять два раза, скользнула вниз, и давай дрочить обеими руками, сосать и лизать языком немытые его мудя. Пальцы у себя меж ног омочила и щекотать Толикину пятую точку. Яичка ему как собака лизала. Сяду на него верхом, поезжу, потрусь об его полено собственной общипанной  и снова лизать. Как яичка его поджались, стало у него там под ними тикать и сжиматься, я рот обширно открыла, к залупе губки придавила и давай глотать молофью. Вылизала всё до капли.-Соска ты отменная! - похвалил меня Толик. - Будешь моей бабой.На утро у меня меж ног был один сплошной синяк, губеси распухли, разлезлись в стороны, снутри все шкурки ярко-красные, влажные, жаркие стали, повылазили наружу и висят, как у индюка нос. Присела пописять - не могу, больно. Ну думаю, чтобы было, если бы Толику удалось таки меня на лысого напялить? Увидела мамка, какой раскорякой я хожу:-Что, блядина, снова всю ночь еблась по посёлку!Сетку схватила с гвоздя и по ляжкам меня, по ляжкам. Изловила за волосы, задрала подол, заголила мне пятую точку. Я сжалась вся, глаза зажмурила,-Мамочка, не лупи, не буду больше, мамочка, прости!Свистнула сетка, я аж зашлась от боли, ни орать, ни дышать не могу, как рыба ловлю ртом воздух. Ногами дрыгаю, в очах потемнело. Здесь мамка ещё раз как жикнет сетью, меня и прорвало - так завизжала, сосед на деньках свинью резал - та так не визжала.-Вот, для тебя, потаскуха, получай!Позже тормознула, рассмотрела у меня меж ног тёмно-синий синячище, величиной с велосипедное седло и давай реветь в глас:-Дочушка, кто же это тебя так? Ах! Згвалтавали, снасильничали доньку мою!В поликлинику потащила меня, к медику. Я упиралась, не желала идти, но разве против мамки моей попрёшь? На всю поликлинику раскричалась, что доньку снасильничали и всё нутро разорвали.Сухой жилистый старикашка - доктор, показал мне на блестящую каракатицу:-Раздевайся ниже пояса и залазь вот сюда.Я стою и не шевелюсь, а мамка меня подталкивает легонько в спину:- Иди, иди не страшись, доктор неплохой, больно не сделает.Да не дура, знаю, что на эти рогатки нужно ноги класть. Стыдно-то как, вот так выкрутиться навыворот и весь собственный срам демонстрировать. Со сверстниками не постыдно, не напрасно меня "Сцыкухой" окрестили. Совсем не пугливая я, напротив могу такое - ни одна девчонка не осмелится. А  поэтому, что соревновалась с мальчуганами, кто подольше сцыкнёт. И практически переиграла всех, пока не пришёл один рыжеватый, весь в веснушках, не из наших. Обошёл он меня. Кожицу оттянет, сожмёт кончик, точно грядки шлангом поливает, натужится и брызнет всего-то одну каплю. Да летит эта капля метров на пятнадцать. Я уже и на стол залазила, чтобы высота равная была, тужилась так, что чуть ли не обделалась, но этот рыжеватый со собственной пипеткой меня переплюнул. Пацаны наши всё равно меня победительницей признали, почто, если и мне поливальный шланг приделать, так я может далее того брызну. С того времени я - , с большой буковкы.А на блестящую каракатицу я залезла. Доктор резиновые перчатки надел и давай мне железки прохладные пихать во все дырки. Медсестру позвал, мазки какие-то брали из меня.- Ну, рассказывай, кто тебя так?- Свалилась, - говорю, - ударилась.- Сколько раз попорядку свалилась? - глумится старикашка.- Не помню!> - отвечаю.Кое-чем прохладным и шипящим всё прыскал мне на раны, позже осторожно кое-чем промокал.- Вижу, что секс в извращённой форме практикуете, вот сказать бы мамы. Да толку-то, она тебя и без того порет как сидорову козу. Ну, хорошо, одевайся! - гласит.Я за шторой одеваюсь, а он с мамкой моей говорит:- Ничего ужасного, травмы поверхностные, снутри повреждений нет. Она не девственница, но дефлорация произошла не на данный момент, а существенно ранее. Может ей какой предмет пробовали ввести, бутылку к примеру, побеседуйте с ней, мамы она должна признаться.- Упорная она, сладу нет!- Рано ей, пожалуй, половую жизнь вести.- Одна воспитываю, без отца, совершенно от рук отбилась.Я вышла из-за ширмы, они закончили гласить обо мне. Когда мы с мамкой уже подошли к дверям, доктор нам вдогонку и гласит:- Чаще подмываться с детским мылом, и пусть высыхает, ничем не закрывать, скоро пройдёт.Мать осталась доктора благодарить, а я на улицу шмыгнула.До чего же у нас в посёлке сплетни стремительно расползаются. Не успела я от поликлиники толком отступить, уже проехал мимо на велике мальчуганёнок, тормознул и мне вдогонку:Тонька - донькаРваная пиздонькаЯ прикинула, далековато тормознул, не догоню.- Каркать будешь, на данный момент для тебя хозяйство твоё оторву, недоносок!Кликнула, и пошла далее. Так нет, прямо около дома, на заборе ещё двое таких же оболтусов посиживают:По пизде мохнатойУдарили гранатойГраната подорваласьПизда заулыбаласьПоэты неготовые! Этих уже попробовала отловить. Куда там, шуганули, как коты шкодливые. Хорошо, ещё не вечер, этого я так не оставлю. Позже всё равно уши оборву.Весь денек и никуда не выходила, зализывала раны. А к ночи не выдержала, сбежала к танцплощадке. Мать задумывалась, что я сплю, а я в окошко вылезла, нижний этаж, низковато совершенно. И через поле, на торфобрикетный, на танцы. Толика увидела, ноги ослабли, в низу животика пустота образовалась, прямо дёргает всю. А здесь ещё какая-то белобрысая мокрощелка Толику на шейку вешается. Я взбесилась от такового нахальства, подпрыгнула, за волосы сучку и давай метелить. Всю морду ей исцарапала. Она, дурочка, отбиваться, ну я ей по почкам коленкой и ногами топтать. Здесь меня Толик оттащил. Белобрысая стремительно собрала сопли и сдрыснула. От Толика я уже не отходила ни на шаг. Обымала за шейку, победно посматривая на других девчонок.На торфобрикетном я нередко бываю и местные меня знают. А здесь краля какая-то подходит, строит из себя, нос задрала. Аккуратная такая - . Приезжая небось, городская.- Девченки повелели передать, чтобы вы юбку длиннее надевали, а то когда танцуете, у вас трусы видно.Стоят стайкой в стороне, смеются, черти! А эта осмелела:- А от себя я желаю добавить, что танцуете вы очень вызывающе!- Насчёт трусов, передай, - говорю, - своим швабрам, что я трусы не ношу- так вентиляция лучше, не так селёдкой пахнет, как от вас, а из-под юбки это лифчик выглядывает. И танцую, как захочу, был бы хуй - плясала б на хую. А что на  со мной - это отлично, уважаешь означает. Так, что сейчас лупить не буду - вали давай.Та нос ещё выше задрала, резко оборотилась и медлительно так к своим похиляла.- Ни черта она меня не уважает! - в конце концов дошло до меня.- Брезгует, глумится и ещё рожу воротит. Ну, ! Погоди, я это так не оставлю!Уже около дома, в тени у забора, когда Толик залез ко мне под кофточку и стал щипать за цыцки, я так обмякла, что забыла про вчерашний ужас и боль. Я уже была готова испытать ещё раз. Но здесь из подъезда вышла соседка. Толик оттолкнул меня, немного хлопнул ладошкой по пятой точке:- Хорошо, пили спать. Мне сейчас некогда. Дело есть.Руки в штаны, засвистел и ушёл в мглу.Дома мамка уже ожидала меня. Злая, с сетью в руках.- Шкура на для тебя пылает! Засеку подлюку!И за мной. Я пулей в ванную. Чуток успела у мамки перед носом дверь захлопнуть. Села на пол, спиной к прохладной металлической ванне, а ногами упёрлась в дверь. Мамка когда злая, такая мощная, чуток дверь не выломала. Но у меня ноги прочные, удержала. Так остаток ночи и просидела на прохладном полу. Я и от отчима так спасалась, пока он ещё с нами жил:Толик работал у нас на бум фабрике, в макулатурном цехе. Мы с девчонками называли этот цех - . Там можно было всякие достойные внимания книги отыскать. Но в  мы прогуливались не за этим. Там, за горами тюков с макулатурой всегда сухо и тепло. Прямо в рабочее время можно встречаться с парнями.  - да трахаться пошла в макулатурный.Была на заводе и реальная библиотека, гласили, что много там не плохих книжек. Поэтому, что из наших, промышленных никто книгами не интересовался, не тащили их, вот и было чего почитать.У меня ещё не было никакого плана, когда я автобусом поехала на торфобрикетный. И когда около остановки повстречалась со вчерашней , я ещё не знала, что будет позже. Она была такая же чистенькая, аккуратная и гордая, как и вчера вечерком. Она сейчас была одна, без подруг, поэтому и не задирала нос, а даже обрадовалась, что меня встретила.- Здравствуй! - уже не на  - не глумится.