Эротический этюд 6

Они посиживали на кухне. Она была тесноватой и не очень уютной, но в ней можно было отвлекаться на хлопоты, а в комнате стояла кровать - довольно широкая, чтоб принять 2-ух любовников, но безвыходно узенькая для того, чтоб вместить два года разлуки. В коридоре стоял нераспакованный чемодан. Он, как собака, просился вон из дома, во двор, на вокзал, к черту на рога. Оба слышали это, но не подавали виду. Он смотрел на пачку сигарет и в тиканье часов слышал вагонный перестук. Наскоро принятый душ не смыл с него запах дороги, пыльный, горький, неприемлимый тут, под абажуром, в доме, который никогда и никуда не торопится. Что он мог сказать собственной ненаглядной? Его любовь извелась за два года. Она, как джинн в бутылке, всегда просилась на волю. То униженно и льстиво, то бесцеремонно и злостно. Она поднялась деревом, закрыв весь белоснежный свет и уронив на душу томную тень. Ствол замшел ревностью. Листва ее писем высохла и облетела. Он страшился заглянуть ей в глаза, так как знал, что все равно не поверит. И верно не поверишь, задумывалась она. Но не знала, как ей промолчать об этом. Она обожала его не меньше, чем до этого, но сейчас она обожала не только лишь его. После года монашеской верности страсти взяли свое и обернулись свирепым, не знающим утоления голодом. Ей горько было на данный момент, но сейчас она знала - повторись все поначалу, она вела бы себя так же. Неуместно комфортно пахло жареной картошкой. В бокалах выдыхался Мартини. Лучше бы водка, тоскливо поразмыслил он. адо было приобрести водки, поразмыслила она. И накрыла картошку крышкой. Они молчком орали друг дружке и не могли докричаться. Он предложил позвать гостей, она согласилась. Замужние подруги, очевидно, отказались, пришли несколько компаньонов с подвыпившей куколкой, принесли, в конце концов, водку и съели окаянную картошку. В их присутствии скованность начала отступать. Но, пятилась она очевидно не в ту сторону, откуда пришла. Оба ощутили себя опьяненными. Когда начались танцы, Она плясала не только лишь с ним. Он смотрел на это со странноватым, через боль, возбуждением и сам с наслаждением станцевал с опьяненной куколкой, бесцеремонно оглаживая ее резиновые ляжки. Они оба с самого начала держались так, как будто в первый раз повстречались два часа вспять и еще не решили, быть ли им совместно. Гости, слабо разбиравшиеся в тонкостях, приняли эту версию как само собой разумеющееся и были рады внезапной способности приударить за свободной прекрасной бабой. Он много пил и стремительно, с дороги, опьянел. Прилетел мерзкий вертолет, к горлу подходилда тошнота. Периодически Он проваливался в темное, откуда выныривал с единственным желанием созидать Ее. Одно из пробуждений оказалось приторно-сладким. Он увидел себя лежащим, с несуразно спущенными штанами, Его непутный ванька-встанька был немного прикушен Ее зубами. Они будили Его, а подоспевший язычок делал просыпание сладостным. Вся Она дрожала, колыхаясь перед им, как марево. И здесь в сонном отупении Он сообразил, что Ее тылы не остались без присмотра и находятся в инициативной обработке самого ретивого из ухажеров. Тот, посапывая и шепотом матерясь, очевидно подходил к концу и, видно было, издавна уже грезил передохнуть. Его передернуло, как током, пугающей консистенцией омерзения, ревности, физической боли, горя утраты и еще черт - знает - чем, отчего все тело показалось мешком вонючей жижи. Мешок немедля прорвался со стоном, залив ядовитой терпкой слизью Ее лицо: глаза, рот. ...Лицо, которое Он отрисовывал на пыльном стекле каждого из окон на собственном пути. Глаза, которые мерещились Ему в каждой встреченной даме. Рот, сказавший в один прекрасный момент обыкновенные слова: "Я тебя люблю..." Протрезвев от горя, Он встал, застегнул штаны. Она оттолкнула второго и, как была, вытирая лицо рукою, поднялась на ноги. Несколько секунд они смотрели друг дружке в глаза. В первый раз за всегда - прямо и открыто. Сейчас было сказано все. Ненаевшийся фавн возился на полу, опасаясь встать - он уже начал кое-что осознавать, и предчувствовал серьезную расправу. Он, ни слова не говоря, пошел к двери. Она рыдала, жаль мешая на лице слизь и слезы. Чемодан стоял на прежнем месте. Он все еще просился вон из дома, во двор, на вокзал, к черту на рога. И он знал, что на данный момент ему в этом не откажут.© Mr. Kiss, 100 осколков 1-го чувства, 1998-1999г