Необычный гимн обычной п#зде

Необыкновенный гимн обыкновенной пиздеВсё когда-то случается впервой. У подавляющего большинства парней 1-ая дама оставляет только смутные мемуары да чувство неловкости. Все же, опыт этот тяжело переоценить, потому что, часто, он разворачивает всю следующую сексапильную жизнь в то либо другое русло.Я лишился девственности в институте, с одной простой и неказистой женщиной из нашего потока. Её звали Аня. Был 1-ый курс. Вокруг мужчины только и гласили, что о дамских гениталиях и связанных с этим маневрах. Всюду царила гиперсексуальность и прыщеватость.Я навряд ли направил бы внимание на эту Аню, но был один случай, который принудил меня сделать это.В самом начале учебы, на первом курсе, у нас был медосмотр. Там была предусмотрена одна странноватая и многими рассматриваемая как зазорная операция. Было надо сдать анализ мочи. Ничего предосудительного в самом этом факте нет. Но, потому что народа было море, наши меркантильные врачи выдумали смышленый трюк, который по их воззрению, значительно ускорял их деятельность и устранял от необходимости плавать в море разливанном студенческой мочи.В медпункте был туалет. С этим туалетом граничило так называемое техническое помещение. В этом помещении обычно были свалены всякие ненадобные мед вещи. Сейчас, техническое помещение по способности разгребли. Там на полу были расставлены 10-ки пустых баночек. Изуверская разработка, выдуманная докторами, была такая: каждый осматриваемый был должен взять у доктора индикаторную полоску с уникальным номером,  зайти в техническое помещение, закрыть за собой дверь, наполнить баночку мочой (просто, пописать в неё), обмакнуть индикатор в мочу, а потом выйти из числа тех. помещения, дать индикатор доктору, а мочу из емкости вылить в находящийся рядом туалет и баночку вымыть.Уж чего таким макаром желали выяснить наши врачи, я не понимаю до сего времени. Но, это точно не был тест на беременность, потому что инспектировали и юношей и девиц.В медпункте царствовал ажиотаж, толкотня и шум. В некий момент я оказался в очереди прямо перед дверцей технического помещения. Внезапно, щеколда звучно щелкнула, дверь открылась и на пороге появилась неказистая Аня - моя однопоточница. В руке она гордо держала литровую банку, практически на одну вторую заполненную янтарно-желтой и в то же время прозрачной жидкостью - её, аниной мочой. Края банки были в густой испарине - анина моча была горяча. На поверхности плавала узкая белесая пенка. Масса за моей спиной бесчеловечно прижимала меня к двери, ведущей в техническое помещение, и бедной Ане пришлось фактически протискиваться мимо меня, чтоб сдать свою влажную, неопределенного цвета индикаторную бумажку. Женщина потупила взгляд и мелко семинила, практически касаясь меня. В этот момент я ясно поймал пряный запах, идущий от Аниной банки. В воздухе непредотвратимо распространялось тонкое и, в то же время резкое амбре женской мочи, только-только покинувшей мочевой пузырь хозяйки.Зайдя в техническое помещение и заперев за собой дверь, я некое время боролся с разбушевавшимся членом. На полу, на неком расстоянии от зазорных баночек ясно показывались бессчетные отдельные капли и целые сполохи воды. Моча, сообразил я. Я мог дать зуб, что мужчины без усилий попадали в банку - неэрегированный член все-же достаточно комфортная штука. Дамам же, с их сложный анатомией, было еще труднее решить эту делему, не проронив ни капли на пол. Таким макаром, пол в этом углу комнаты был обильно уделан знакомыми и незнакомыми мне девушками.Моё воображение немедля нарисовало колоритную картину, того, как наша поточная замухрыжка Аня стягивает джинсы и трусы, неудобно приседает, сразу поднимая с пола пустую ещё пока, стеклянную банку, подставляет банку под волосатую промежность и некое время ожидает, пока моча отыскивает выход из тела. После чего раздается неуверенный фс-с-сык и вероломная струя устремляется в сторону по половой губе, минуя края спасительной банки и гулкими пахнущими каплями падая на пол. Аня мучительно перекрывает мочеточник, несколько одиноких капель обидно отделяются от её промежности и падают в банку. Через несколько мгновений, максимально сосредоточившись, Аня начинает потихоньку сцеживать жаркую жидкость в банку. К этому времени её сложная пизда, ещё хранящая следы смятости под трусами, уже приняла более правильную конфигурацию, и может изрыгать мочу единой практически управляемой струёй. Аня ссыт всё более и поболее уверенно, и в некий момент напор усиливается так, что её пизда начинает петь. В банке к этому времени уже кипит практически пол-литра мочи. Возможно, уже приехав на медосмотр, Аня желала писать. Хоть это веселит - не пришлось мучительно выдавливать из себя по капле. . . Когда струя иссякает, Аня ещё некое время зависает над баночкой. Одинокие капли падают в банку с волосатой промежности. Подтереться тут нечем (я, во всяком случае, не увидел нигде смятых дамских бумажек). Аня делает неловкую попытку пару раз присесть над банкой, чтоб стряхнуть остатки мочи с волос, но янтарная жидкость наполовину заполненной банки начинает небезопасно раскачиваться. С досадой поставив банку на пол впереди себя, Аня стремительно натягивает трусы и джинсы, сразу ощущая, как остывающие капли мочи пропитывают ткань трусов.Вся эта картина пронеслась у меня в голове за толики секунды. Представив для себя писающую Аню, сдающую анализ, я возбудился ещё больше. Кое как добыв член из брюк, я сообразил, что ситуация аховая, потому что мне никаким образом не навести струю вниз. Некое время помучившись с непреклонно- несгибаемым самостоятельным телом моего члена, я, обзывая его самыми последними словами, пробовал мыслить о чем-нибудь противном и антисексуальном, к примеру, о надвигающемся коллоквиуме по химии, но в последующий момент уже ловил себя на мысли о том, что опять и опять возвращаюсь к возбуждающей теме дамского мочеиспускания.Отныне, я, что именуется, запал на Аню и всё, что с ней связано. . . Скоро я затащил её к для себя домой под каким-то забавным предлогом. Меж ног у меня неистовствовал костер. В голове царствовал ураган мыслей и все об одном. "Нравлюсь ли я ей?" - я был практически уверен, что да. Время от времени какими-то неизведанными окружными способами из дамского лагеря к нам доходила инсайдерская информация. "Но с чего начать? Как сделать так, чтоб не попортить все одним движением, жестом, словом?При всем при том, она шла ко мне в гости как на заклание. Я смел наивно возлагать, что она не додумывается, для чего я её пригласил. Она, естественно, обо всем додумывалась. Я ощущал себя практически графом Дракулой. . . Что нужно делать в таковой ситуации я представлял только в общих чертах - по дискуссиям с друзьями, - такими же, как и я профанами. В 85-м году ещё не было серьезных руководств типа "Секс для чайников". Как бы мне тогда это понадобилось.Аня лениво передвигалась по моей комнате, скучливо разглядывая разноцветные корни моих бессчетных виниловых пластинок. Я осознавал, что для того, чтоб чего-нибудь достигнуть, мне нужно уменьшить дистанцию так, как это может быть в сложившейся ситуации. На помощь мне пришел магнитофон с некий невеселой баландой. Внезапно, она с радостью согласилась потанцевать. Я поймал запахи незнакомых духов, дезодоранта, свежевспотевшего девичьего тела  и скрывающей тинейджерские недостатки кожи косметики. Под руками у меня оказался непроницаемый бандаж её джинсов. Её мелкие острые грудки, упакованные в девичий лифчик, уперлись мне в печень. Аня была низкой женщиной. Мы пробовали гласить о кое-чем, но выходило плохо, потому что я всецело был занят ощупыванием её зада под сбруей несуразных джинсов. Она же понимала, что моя неискусная атака началась.В конце концов, каким-то образом я просочился к ней под свитер и ощутил прохладу её кожи в испарине. Было не до танцев - мы практически тормознули. Я чувствовал под ладонями легкую дрожь - казалось, вибрировало всё её тело. В некий момент я дотронулся огромным пальцем до шелкового лифчика и ощутил кисельную мягкость её маленький груди."Давай сядем" - внезапно сиплым голосом выговорила она. Мы сели на диванчик. В комнате было практически мрачно. Она была слева от меня, соответственно, левой рукою я обнял её за талию. Правая же рука была свободна и готова для моих изысканий.С несусветным трудом, не произнося ни слова, и не вставая со злополучного дивана, я совладал с молнией на её тесноватых джинсах. Я решительно, осознавая неизбежность момента, засунул руку под ремень расспахнутых джинсов и ясно сообразил, что настал мой момент правды. Под рукою я ощутил неширокую полоску шелковых трусиков с очень тугой, как мне показалось, резинкой. Я просунул руку под резинку и уперся в валик жестких кудрявых на ощупь волос. Поводив рукою на лево и на право, я сообразил, где кончается опушка лобка, и попробовал просунуть руку далее. Это оказалось тяжело. Кончики пальцев уперлись в неодолимый клубок длинноватых жестких волос. Она ощутила дискомфорт. Мне показалось, что Аня несколько мгновений колебалась, продолжать это всё либо нет. . . в последующее мгновение решение, похоже, было принято. Аня решительно сдвинула собственный широкий таз на самый край дивана. Тело её при всем этом оказалось фактически в горизонтальном положении. Она тяжело прерывисто дышала. Мои пальцы, почувствовав свободу, начали опускаться ниже. Волосы кончились внезапно. В последующий момент я ощутил под указательным и безымянным пальцами симметричные расходящиеся в различные стороны валики. Средний же палец оказался на упругом кожаном бугре.В то время я вообщем не представлял для себя узкой анатомии женской пизды. Мне казалось, что естественным было бы нащупать отверстие, в которое, в последствии, хорошо бы воткнуть член. Нужно сказать, что с самого начала нашего "культурного мероприятия" мой член стоял как кол. На данный момент, сидя, я чувствовал противоестественно напряженную головку у самого собственного пупка.В последующий момент Анина пизда просто поставила меня в тупик. Под пальцами ощущался целый комок жарких и пропитанных некий маслянистой жидкостью кожаных складок. Все это ощущалось под пальцами вперемешку с длинноватыми, умасленными той же водянистой субстанцией волосами.