Текила (глава из романа "Океан между")

Самолетов опять шагал по воспетому еще Хейли аэропорту Далласа к стойке регистрации рейса на Москву. Две девченки у аэрофлотовской вывески о кое-чем индифферентно ворковали - регистрация еще не была объявлена. Потоптавшись у стойки, Никита оглядел терминал, чтоб отыскать место, где можно было бы комфортабельно расположиться и скинуть сумку с плеча. И тут он увидел ее. Она посиживала на подоконнике большого окна, выходящего на стоянку перед аэропортом, и обымала большого, практически в человечий рост, плюшевого зайца. Рядом стояли два огромных чемодана из темного пластика. Выражение ее глаз было утомленно-печальным. По этому взору Никита ни секунды не колеблясь обусловил, что она российская, что она летит в Москву этим же самолетом и что у нее какие-то проблемы.Подчиняясь неодолимой магнетической силе, он направился к тому же оконному витражу и, небережно сбросив сумку с плеча, сел метрах в 2-ух от одинокой девицы. Похоже, они были единственными пассажирами этого рейса, оказавшимися в аэропорту в настолько ранешний час.Женщина расслабленно повернула голову и хладнокровно бросила: "Привет!" - так, будто бы они уже были знакомы тыщу лет.- Привет, - улыбнулся в ответ Никита.Женщина отвернулась и, качаясь совместно с зайцем, также хладнокровно стала осматривать потолок. Меж тем Никита исподтишка начал ее изучить.Одета женщина была по европейской моде с столичным шармом: темные расклешенные штаны, прекрасно гармонирующие с тупоносыми ботиночками на высочайшем малость стоптанном каблуке, и кокетливо приталенный пиджачок, из-под которого показывалась сероватая бархатная блуза без воротника.Даму нельзя было именовать писаной красавицей- ее лицо больше напоминало лицо очень милого малыша, волнительно сочетаясь с узкой, но сильной фигурой, длинноватыми ногами и гибким станом.Удивительно, но левая ладонь ее была перевязана кровавым бинтом и наскоро заклеена лейкопластырем.- Издавна сидишь? - окончив осмотр, спросил Никита.- Часа два.- Здоровый заяц! - кивнул на ушастую игрушку Никита.- Это подарок, - с нежностью прижимая к для себя зайца, объяснила женщина.- А что с рукою?Женщина поморщилась, взглянув на свою перевязанную руку, как будто вспоминая о кое-чем противном:- Так... Порезалась... За ножик схватилась.- А-а, - протянул Никита, немного заинтригованный таким ответом. - Больно?- Нет, уже не больно. Щиплет чуть-чуть.- Бывает, - заключил Никита, не спрашивая, при каких обстоятельствах это вышло, чтоб не показаться раздражающим. Дорога предстоит длинноватая, если захотит - сама скажет.- Это мой хахаль, янки, меня поранил, - вдруг внезапно призналась женщина, - когда выгонял меня из дома:Никита удивленно уставился на попутчицу, опешив от такового сообщения. Это было удивительно: как просто вдалеке от родины сограждане находят контакт и доверяют друг дружке самые интимные подробности собственной жизни! А ведь будь они в Москве, такое прелестное создание чуть ли удостоило бы его вниманием.Они еще малость помолчали. Вдруг женщина резко поднялась и протянула ему зайца:- Подержи, я на данный момент.- Естественно, - удовлетворенный таким доверием, произнес Никита, принимая в объятия огромного, но умопомрачительно легкого зайца с нахально ухмыляющейся физиономией. В ту же секунду он ощутил тончайший запах престижных в этом сезоне духов с жасминовым цветом.Женщина решительно направилась к стойке регистрации, и Никита совсем оценил привлекательность ее фигуры, к которой добавлялась кошачья манера ходить немного приподняв головку на узкой загорелой шейке.Поговорив о кое-чем с представительницами аэрофлота, она, немного опечаленная, возвратилась к своим чемоданам, достала из малеханькой сумочки записную книгу и стала как ни в чем же не бывало пристально ее учить, так и не забрав у Никиты зайца.Сейчас они стали похожи на ожидающую начала посадки семью с ребенком, роль которого играл хамоватый зайчишка. Поразительно, как практически ничего не сделав, женщина уже получила Самолетова в свое полное распоряжение. У Никиты сейчас не было и тени сомнения, кто будет далее тащить два ее здоровых чемодана.- Что они молвят? - спросил он.- На данный момент начнут. Хотя они опаздывают уже на полчаса, а я безрассудно голодна.- Кстати, меня зовут Никита, - осознав, что настало время познакомиться, сказал Самолетов.Женщина, не отрываясь от записной книги, расслабленно ответила:- Друзья зовут меня Текилой - догадайся, почему.- Ты любишь текилу?- Молодец! - в конце концов улыбнулась впервой женщина не только лишь губками, да и уголками сузившихся глаз. И здесь Никита сообразил, что серьезно влип, так эта ухмылка была обезоруживающе приятна - как гримаска непредсказуемой судьбы.Меж тем к стойке уже вилась маленькая очередь, которая с каждой минуткой пополнялась все новыми и новыми сосредоточенно-озабоченными пассажирами. "Господи, - поразмыслил Никита, - еще полчаса вспять они все были такими милыми и приветливыми людьми, но стоило им встать в очередь к стойке с надписью "аэрофлот", где стояли две неулыбчивые тетки, как их как будто могильным холодом обдало". Вобщем, Никита ощутил, что и сам сделался напряженно-хмурым, как подтащил к хвосту очереди чемоданы собственной новейшей знакомой. Он попробовал было улыбнуться стоящему впереди мужчине в дорогом атласном костюмчике, которого он ненамеренно задел одним из чемоданов, но ухмылка вышла только со 2-ой пробы, ну и то какая-то противоестественно вымученная.- Сорри, сэр! - почему-либо по-английски извинился он.Мужик что-то хмуро и неразборчиво буркнул, после этого достал из кармашка перстень-гайку с платиновой печаткой и мощный золотой браслет и стал сконцентрированно прилаживать все это на правую руку.Зарегистрировав билеты, Никита, с сумкой через плечо и с 2-мя чемоданами на колесиках, совместно с Текилой переместился к контрольно-таможенной службе, которая была последней инстанцией перед залом ожидания и самолетом. По обыкновению, она состояла только из вьетнамцев, с очевидным трудом изъяснявшихся по-английски. В Рф посчитали бы, что в аэропорту этот вид деятельности выкупила вьетнамская мафия - хотя ясно, что никакой выгоды тут получить нельзя. Быстрее, напротив: никто, не считая азиатских иммигрантов, не возжелал подставляться под рассеянные лучи рентген-контроля.Как Самолетов предъявил сумку к досмотру, его отозвал в сторону шустрый вьетнамец, чуть достающий Никите до груди, который позже длительно водил по всем углам сумки каким-то прибором, подозрительно вглядываясь в индикатор."Что ж у меня такое с наружностью, - озадаченно поразмыслил Самрлетов, - что на границе еще никогда не было варианта, чтоб та либо другая сторона меня не шмонала? Вот и избери здесь стиль для путешествий по свету: будешь похож на бандита - тебя обычные люди будут страшиться, а будешь похож на обычного - похитители начнут приставать ".- О'кей, - в конце концов, кивнул вьетнамец и махнул рукою, демонстрируя, что все в порядке и можно проходить на посадку.- Простите, а что вы так кропотливо находили? - раздираемый любопытством, поинтересовался у таможенника Никита.- Да так, ничего такого особенного... Динамит!- А-а, - понимающе кивнул Никита и, подхватив сумку, выискал очами Текилу, которая со своими чемоданами в очереди на досмотр была вслед за ним.К собственному удивлению, он отыскал ее тоскующей и глазеющей по сторонам у стойки контроля, в то время как все узкоглазые таможенники сгрудились у экрана рентген-контроля и, смотря на него, о кое-чем звучно спорили на собственном родном наречии.- Что случилось? - с усмешкой спросил ее Никита. - Ты прихватила с собой пару кг пластита?- Не вижу ничего забавного, - не отреагировала на его шуточку Текила и кивнула в сторону вьетнамцев. - Эти придурки говорят, что я везу с собой пистолет.От изумления Никита сходу не отыскал что сказать, но вспомнив ее рассказ о поножовщине, решил, что удивляться еще рано.Меж тем старший вьетнамец что-то звучно отдал приказ остальным. Те немедля изъяли чемодан из утробы рентгена и отнесли его на тот же стол, где досматривали Никиту.- Мадам, - обратился старший к рассеянной девице, - не могли бы вы открыть собственный чемодан? У нас есть подозрение, что вы везете с собою двуствольный пистолет.- Абсурд некий, - пожав плечами, ответила Текила, подошла к столу и щелкнула застежками на чемодане.Никита, снедаемый любопытством, что же это все-таки за двуствольный пистолет и для чего он пригодился этой девице, с энтузиазмом смотрел за происходящим совместно с собравшейся у стойки контроля впечатляющей массой сограждан и янки.Покопавшись во внутренностях чемодана, таможенник извлек на свет божий прямоугольную коробку нежно-розового цвета.- Что это? - показав на коробку, спросил он Текилу.Женщина будто бы пробудилась от глубочайшей спячки. Густо покраснев, она грубо бросила, готовая каждую секунду расплакаться:- Ничего!- О'кей, - произнес таможенник, вспыхнув узенькими даже по вьетнамским меркам очами. Масса в напряженном ожидании затаила дыхание.Аккуратненько раскрыв коробку, он нащупал что-то снутри. Жадно крякнув - как будто искатель сокровищ, ударившийся лопатой обо что-то жесткое - он ловким движением извлек на всеобщее обозрение... большой розовый вибратор в форме мужского члена.После секундного замешательства изумленная масса грохнула доходящим иногда до истеричных высот перекатистым смехом, который, разбившись о потолок, посыпался бессчетными осколками, отражаясь от стенок и вызывая всеобщее недоумение во всем терминале.Перепуганный таможенник суетливо попробовал запихнуть вибратор назад в коробку, но у него впопыхах это никак не выходило. Тогда он кинул его совместно с упаковкой в чемодан, как отвратительную змею, и, как будто опасаясь, что она выпрыгнет назад, стремительно захлопнул его.- Извините, мадам, - в униженном поклоне обратился он к Текиле, на которую жаль было глядеть, и протянул ей документы, - сможете пройти на посадку.Здесь же двое вьетнамцев схватили чемоданы Текилы, стремительно облепили их маркировочными талонами и поставили на нескончаемую ленту, увозящую вещи на погрузку в чрево самолета.* * *- Да не расстраивайся ты так, - сидя рядом с Текилой в салоне лайнера, успокаивал ее Самолетов.- Какие уродцы! - в десятый раз восклицала женщина, жуя приобретенный ей Никитой в аэропорту гамбургер и запивая его кока-колой из пластмассового стаканчика со вставленной в крышку соломинкой.