Балабан

Деревня наша по Забайкальским меркам была не из малеханьких, практически сотка дворов разместилась в распадке меж 2-мя сопками-близнецами. И был у нас юродивый, не то чтобы на физическом уровне он был обделен, нет, но умишком его господь бог оскорбил. Для нас же, босых, не знавших в те времена ни радио, ни телевидения он был чуть не основным предметом развлечений. Чего только ни дурили мы вокруг блаженного, как не изгалялись.Жил Балабан на отшибе, в обветшалой избенке, ни кого не трогал, а встретив ораву мальчуганов - старался уйти с дороги, делая вид, что не слышит насмешек и злых шуток в собственный адресок.Как-то под вечер Сенька, соседский сорвиголова, прибегает ко мне:- Темка, - гласит, - я для тебя сейчас такое представление покажу, и во сне не привидится.- Брешешь ты как обычно, - больше для фарсу заявил я, но сам непременно заинтересовался.- Да не стоять мне на этом месте, если брешу, - не сдавался Сенька.Одним словом отдал я ему себя уговорить и поволок он меня на окраину. Кустиками мы добрались до слабого частокола, огораживающего владения Балабана.- И чего ради ты притащил меня сюда? - все с этим же деланным равнодушием спросил я.- Да подожди ты, не спеши, - Сенька бросил взор по сторонам, мигом перемахнул через ограду, я последовал за ним.Крадучись мы впритирку подобрались к полуразваленному сарайчику в глубине двора. В нем Балабан держал свою единственную дряблую уже коровенку. Сенька прильнул к дыре что-то рассматривая снутри.- Взгляни, - приглушенно прыснул он отодвигаясь в сторону. Поначалу в полумраке я не сообразил над чем он хохотал, но, приглядевшись, не удержался от одичавшего смеха. Балабан, привязав свою Дуньку рожой к яслям, стоял около ее хвоста со спущенными брюками и пристраивался к корове.Услышав мой гогот блаженный на миг застыл, а потом одномоментно натянув брюки выскочил из сарая. Такового озлобленного лица, просто пылающего ненавистью, я у него никогда ранее не лицезрел. Схватив подвернувшийся под руку дрын он кинулся на нас. Спотыкаясь о различный хлам мы кинулись наутек.Как досадно бы это не звучало, Балабан оказался резвее, до того как нам удалось вырваться с его дворика и мне и Сеньке не единожды досталось его шпалерой по хребту.Оторвавшись в конце концов от разгневанного Балабана, запыхавшиеся и только возмущенные такими его действиями, мы оказались у реки.- Ну, сволочь, - мстительно заявил Сенька, прикладывая смоченную водой рубашку к ушибленным местам, - я ему этого во век не прощу!Я же злился не только лишь на дурачка, да и на друга, а почему, отвесив ему оплеуху, заявил:- Не плохое представление ты мне показал, еще несколько раз поглядим и прямиком на Юрьево кладбище отправимся.- Если бы ты гоготать не стал, он бы нас ни за что не увидел, - набычившись сделал возражение мне тот.- Хорошо, черт с ним, - смилостивился я и, не выдержав, опять расхохотался. - Кто бы мог поразмыслить, что у Балабана любовь с Дунькой?- Черт с ней, с любовью. Давай мыслить как мстить будем, - упорно пыхтел Сенька.- Ну уж не знаю. Ты у нас самый ушлый, вот и думай, - я развалился на травке.- Силой здесь не возьмешь, бугай он здоровый, - рассуждал мститель, - придется тут мозгой пошевелить.- Думать-то ты думай, а на данный момент давай по домам, темнеет уже, - я встал. Мы пожали друг дружке руки и разбежались по домам.И все таки Балабановы побои волновали не только лишь Сеньку, да и меня. А когда перед  сном мама востребовала ответа за голубую спину, так я просто возненавидел его.Меж тем, через три денька, ко мне опять заскочил Сенька. Таковой лисьей таинственной физиономии я у него не лицезрел.- Ну? - поинтересовался я.Сенька, потирая руки, заговорщицки подмигнул:- Пошли, поглядишь, как умеет мстить Семен Гладышев, - гордо заявил он.- Снова представление? - скептически поинтересовался я.- Да уж, сейчас мы с тобой надорвем животики.- Ага, либо нам снова намнут бока, - съязвил я.- Митька, ты хочешь узреть торжество правого дела, либо нет, - возмутился он. - Что ты мнешься как древняя баба? Ты ж позже всю жизнь жалеть будешь, что не пошел.Через 10 минут мы с ним опять были у Балабановой обители.- Слушай я во двор к нему больше не полезу, - заблаговременно уперся я.- А это и не надо, - успокоил меня друг.Я вопросительно взглянул на него.- Да не таращься ты, - прыснул Сенька, - отсюда весь спектакль будет как на ладошки. А сейчас молчи, заржешь опять, как конь, я с тобой больше не знаюсь. Мы затихли, затаившись в густых зарослях орешника. Прошло минут 20, я уже начал нетерпеливо вертеться и бормотать, когда скрипнула дверь дома и во двор, затравленно озираясь, вышел Балабан. Осмотревшись вокруг он обошел сарайчик и, убедившись, что очевидцев нет, скрылся в нем, плотно прикрыв за собой дверь.Я вопросительно взглянул на Сеньку. Его просто распирало от еле сдерживаемого хохота. Мне оставалось только выжидательно уставиться на сарайчик. Поначалу было тихо, позже до нас донеслись чуток слышные охи и ахи Балабана. И вдруг они разом перевоплотился в животный рев.Потом последовал удар, и Балабан вылетел из сарая, снося спиной слабую дверь. Сенька смеялся до слез, я же был в полном недоумении. Тем временем Балабан, забыв о болтающихся меж колен брюках, вскочил с земли и, оглашая криком округи, рванул в сторону реки, обоими руками держась при всем этом за низ животика.  е успел он выскочить за ограду, как упал его сарай, а из под обломков и облака пыли образовалась Дунька. То, что она творила, было непередаваемо. Трубя, как оглашенная, скотина лупила задними ногами, разнося все, что ей попадалось на пути.- Все! Тикаем, - схватил меня Сенька за руку, завлекая за собой.Стремительно, но неприметно мы добрались до скрытого места, где от всего сердца дали волю душившему нас смеху. Когда же, порядком утомившись, успокоились, я начал пытать Сеньку:- Что вообщем это было-то?- А, так, ерунда, - не сумел он удержаться от выпендрежа.- Да ты не тяни - рассказывай, - не отставал я.- Короче, после того раза, я еще разок сходил к Балабану и усмотрел что и когда он делает.- Ну? - не сообразил я.- Ну, - снисходительно передразнил меня дружок, - я вызнал, что перед тем, как любиться с Дунькой он мажет свои причиндалы медом из большой кадушки в том же сарайчике.- И че? - снова не сообразил я.- Че, че. Спер дома горсть темного перца и насыпал ему в кадушку.Минутку я посиживал с раскрытым ртом, а потом повалился на землю в приступе одичавшего смеха. Изредка когда позднее мне еще приходилось так смеяться